В сентябре прошлого года экс-вице-мэр Краснодара Сергей Лузинов обратился в суд с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации. Ответчиками по делу выступают местные гражданские активисты — юрист и журналист Альберт Гаямян, гражданские активисты Алексей Гайворонский и Тамара Орлова, а также офицер в отставке, бывший сослуживец Лузинова, ветеран войны, инвалид второй группы Алексей Плачинда.
Об этом деле неоднократно рассказывал Информационно-Аналитический Портал «Интер-Информ».
Очередное судебное заседание в Ленинском районном суде города Краснодара назначено судьёй Максимом Моховым на 23 марта.
На прошлом судебном заседании, прошедшем 21 февраля, адвокат Алексея Плачинды предоставил суду ответ на свой запрос из краевого военкомата, в котором фамилия «ЛузИнов» была написана «ЛизУнов». Две буквы в фамилии «ЛизУнов» были переправлены авторучкой на «ЛузИнов».
Судья Моховой отказал в приобщении данного документа к материалам дела, а адвокат К. уведомил суд о том, что на следующем судебном заседании он предоставит аналогичный документ без ошибок и опечаток.
Через несколько дней в Адвокатскую палату Краснодарского края поступило заявление о фальсификации доказательств адвокатом ответчика Плачинды.
Позже аналогичное заявление поступило в Следственный отдел СКР по Прикубанскому округу города Краснодара.
Предположительно, автором заявления является адвокат Максим Филипповский — представитель Сергея Лузинова, выступающего в качестве истца.
Адвоката одного из ответчиков по резонансному делу с участием бывшего высокопоставленного чиновника пытаются обвинить в фальсификации доказательств по гражданскому делу.
17 марта один из ответчиков по делу Альберт Гаямян побывал в следственном отделе и дал объяснения по данному факту.
Вот, как он сам прокомментировал ситуацию:
«Около полудня мне позвонила девушка, представилась помощником следователя, объяснила в связи с чем звонит. Мы договорились, что я по возможности явлюсь в отдел. Вечером такая возможность появилась.
По дороге к приятной собеседнице я подготовил черновик следующего содержания:
«По существу заданных мне вопросов могу пояснить, что я обладаю экстрасенсорными способностями и внушаю человечеству, что ЛузИнов — ЛизУнов. Предполагаю, что мои сигналы дошли до сотрудников краевого военкомата, именно поэтому они предоставили адвокату К. ответ на его запрос с фамилией ЛизУнов».
Находясь в отделе, я неоднократно настаивал на своём варианте объяснений, но видя муки собеседницы и дабы не портить показатели в её работе, добровольно отказался от своего замысла и дал простейшие объяснения, типа «знать не знаю, ведать не ведаю».
Поверьте, если бы на месте особы, которой я гожусь в отцы, был бы человек постарше и более опытный, я однозначно настоял бы на своём варианте. Такое было не раз…
А что ещё остаётся делать, если Сергей Лузинов доводит ситуацию до абсурда и пытается, как в агонии, объять необъятное? На мой взгляд, такое заявление можно написать только после чрезмерного возлияния алкоголя».
По мнению Гаямяна, Лузинов прекрасно понимает, что никакого уголовного дела не будет, но пытается создать всевозможные сложности адвокату, который добросовестно прилагает все усилия для защиты законных прав и интересов своего доверителя, рассыпая в стороны доводы истца и его представителей.
Андрей Обнорский, «Россия криминальная».
